Кирилловская церковь относится к числу самых необычных, уникальных и
знаменитых Киевских мест. Она была построена в далеком XII веке и
сохранилась до сих пор. Возводил ее великий Киевский князь Всеволод
Ольгович. Место было выбрано не случайно – село Дорогожичи. Тогда это
была окраина города и здесь сходились все главные стратегические дороги,
ведущие в Киев.Это было место сражения за свободный путь в стольный град. Здесь было пролито столько крови, как ни в одном другом месте Киева. Поэтому церковь одновременно была и крепостью для сдерживания врага. Здание имеет необычайно прочные и толстые стены и небольшие окна.
Кирилловская церковь была главным собором целого монастырского комплекса.
Для Ольговичей храм служил еще и фамильной усыпальницей. Сам Всеволод здесь не похоронен, поскольку во время его кончины церковь еще не была достроена. Но здесь погребен легендарный князь Святослав – герой древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве" и старший сын Всеволода.Изначально Кирилловская церковь была очень красива. Снаружи она была обложена плитками розового цвета. А внутри все стены были покрыты фресками и пол украшен мозаикой. Конечно, из наружной облицовки сейчас можно найти только несколько плит. Но внутреннее убранство церкви восхищает.
Храм дважды сильно грабили (монголо-татары и литовцы). Кроме стен, от изначального убранства, конечно же, уже ничего не осталось.
Самое печальное, что после нашествия татар был поврежден купол храма, свинцовую крышу сорвали и 450 лет церковь простояла без кровли, вся открытая небесам. Уникальные фрески и пол были повреждены дождем, снегом и ветром.
Только в XVII веке Кирилловский монастырь был возрожден. Здесь был пострижен Даниил Туптало, всемирно известный под именем святителя Дмитрия Ростовского – автора "Жития святых" и здесь он прожил несколько лет. Здесь похоронены его родители и сестра.
В XVII веке были проведены большие
работы по восстановлению Кирилловской церкви, а ее стены были заново
расписаны. За это время монастырь поднялся так высоко, что его славу
превосходила только Киево-Печерская Лавра.
Но в конце XVIII монастырь закрыли. На его территории открыли дом престарелых. А позже сделали больницу для душевнобольных (сейчас это Киевская психиатрическая больница имени Павлова).
А в 60-х годах XIX века в Кирилловской
церкви под слоем штукатурки обнаружили росписи XII века. И тогда
начались работы по расчистке старинных фресок и обновление росписей. Но
по требованию церкви древние фрески были переписаны заново маслеными
красками.
В середине XX века с помощью инфракрасных лучей под слоем краски вновь были открыты старинные фрески XII века.
С 1929 года Кирилловская церковь стала музеем. А с 1995 года здесь возродились богослужения. Но службы идут в щадящем режиме – только по выходным дням и в большие религиозные праздники. Свечи в храме не зажигают, чтобы не закоптить древние фрески. Не вешаются лампады над иконами, которые написал Врубель.
Демон художника Врубеля.
Статья Константина Федорова.
Руководил реставрацией Кирилловской церкви известный искусствовед, профессор Адриан Прахов. А у него была жена, Эмилия – не сказать что красавица, но уверенная в себе, остроумная и эксцентричная женщина с огромными завораживающими глазами.
Если любовь – сумасшествие, то Врубель начал сходить с ума в 27 лет – с
момента встречи с Эмилией. Он постоянно рисовал ее портреты… да разве
только портреты – иконы!
Говорят, супруга киевского генерал-губернатора
Драгомирова как-то зашла помолиться в Кирилловскую церковь. Остановилась
у иконы Пресвятой Богородицы, только начала креститься, но вгляделась в
святую и как закричит: «Да что же это я! На Милку Прахову молиться
должна? Подать сюда этого богомаза!»
С той поры у Врубеля начались серьезные проблемы с деньгами – реставрировать церкви ему запретили напрочь, а другой работы в Киеве не было.
Но художника это не выбило из седла.
Он тратил последнее, чтобы поразить свою любовь, совершал безумные поступки: дарил нищим дорогую одежду, раскрашивал сам себя разноцветными красками, приносил в дом Праховых собственные пейзажи и клал их к ногам любимой, а если та отказывалась от подарка – рвал их в клочья у нее на глазах.
Отвечала Эмилия взаимностью художнику или нет – этого никто не знает: после смерти Праховой, согласно ее завещанию, вся переписка с Врубелем была сожжена. Но скорее всего – нет. И когда художник это понял, он ударился в загул.
Врубель брал в долг огромные суммы и спускал их на водку и проституток, получая вместо забвения больную печень и сифилис. Резал ножом себя и свои картины, за которые покупатели уже заплатили деньги. В конце концов, попал под суд и, чтобы рассчитаться с долгами, вынужден был работать маляром на стройках и полотером в кабаках, где давно уже стал завсегдатаем.
В одну из нечастых минут отрезвления Врубель решил отомстить любимой, убить ее, но по-своему. И он нарисовал своего первого демона – с глазами и лицом Эмилии Праховой.
Этого демона видел только отец Врубеля. По его словам, картина вызывала
такой ужас, что сам художник не выдержал и уничтожил ее буквально на
следующий день. Но кошмар сумасшествия еще только начинался.
Вскоре Врубель уехал вМоскву и там познакомился со знаменитым меценатом Саввой Мамонтовым. Тот предложил художнику за хорошие деньги иллюстрировать юбилейный сборник Лермонтова, а именно поэму «Демон».
Известный теперь всему миру «Демон сидящий» Врубеля тогда вызвал сенсацию. Но сам художник впал в депрессию – он считал эту картину провалом, ведь у «Демона сидящего» по-прежнему были глаза Эмилии.
Какое-то время Врубель жил относительно спокойно и безмятежно. Он женился, и у него родился ребенок.
Художник написал портрет мальчика, а вскоре тот тяжело заболел и умер.
Демоны никуда не ушли. Они продолжали мстить за то, что Врубель посмел бороться с ними своей кистью.
Своего последнего «Демона поверженного» – художник продолжал дорисовывать, когда само полотно уже висело на выставке, собирая толпы народа. Прямо оттуда Врубеля, что-то бормочущего, полуослепшего, в разорванной одежде, с многочисленными порезами на руках, окончательно увезли в сумасшедший дом…