Когда родился этот младенец, повитухи заголосили, а мать потеряла
сознание. Дьяк, который зашел окрестить ребенка, отказался брать его на
руки! Перекрестил издалека и убежал. А тот, кто всех испугал, не
заплакал. Он лежал на столе и забавлялся куском пирога. А затем на виду у
перепуганных родителей съел его. Мальчик родился с зубами!
По поверьям появление зубного младенца означало – родился будущий убийца. Напуганные крестьяне советовали родителям избавиться от ребенка! Но мальчика спасает отец. Он выносит ребенка к толпе и торжественно провозглашает - этими зубами малыш будет грызть врагов! Никто тогда не знал – это родился украинский дьявол!
За несколько лет он научится останавливать время, ловить пули руками и убивать врага одним взглядом. О нем будут говорить – он - оборотень. Днем - знаменитый полководец Иван Сирко!
Жизнь этого человека окутана легендами. Иван Дмитриевич Сирко (около 1610—1680), славный кошевой атаман Запорожской Сечи, олицетворял, наверное, как никто из когорты выдающихся украинских полководцев XVII века, рыцарский характер. Военный и политический украинский деятель, 12 раз (!) с 1659 года по август 1680-го, то есть до самой смерти, избиравшийся сечевиками кошевым, вполне справедливо считался самым успешным защитником православной веры. Наибольшие лавры он завоевал в борьбе с турками и крымскими татарами. Придирчиво подсчитал количество побед Сирко (при полном отсутствии поражений их набралось 55!) выдающийся исследователь Запорожской Сечи Дмитрий Яворницкий.
Его, лицо историческое, можно считать восприемником мифического Козака-Первопредка и легендарного Козака Мамая. Ибо был он выдающимся характерником и народ, в обход церковных правил, действительно канонизировал его. Сирко – это от серый (сiрий, по-украински), иносказательного прозвища волка. Имеется легенда о соответствующих превращениях кошевого перед вражеским войском, что отвечает древним – уходящим в индоевропейское прошлое – поверьям и воинскому искусству славян. Народ же возвеличил атамана как Сирентия Иоановича Праворучника. Согласно легендам, не брали его ни пули, ни сабли; дважды он воскресал из окроплённой чудодейственным соком земли. А умирая, завещал отрубить себе правую руку, семь лет носить её перед войском, а затем вернуть обратно в курган; «не бойтесь, что я не православный: я есть православный христианин!» По легенде, именно этот завет спас Москву от нашествия 1812 года. А затем великий живописец Илья Репин воссоздал образ народного героя-характерника в своих знаменитых «Запорожцах»...
Существует множество преданий, связанных с именем легендарного "характерника” кошевого атамана Ивана Сирко. Мол, родившись, он сразу стал на ноги и начал грызть лежавший на столе пирог. Сирка "не брали” ни пуля, ни меч. Он умел "усыпить” противника, забравшись в его лагерь под личиной зверя. И даже после смерти атамана его правая рука "помогала” казакам в бою. Ореолом таинственности окутана могила кошевого, которая находится в селе Капуловка на Днепропетровщине. Тот, кто будет щедро поливать ее водой до восхода солнца, обретет исключительные способности...
Интересно, что не только народная молва, но и очень солидные историки приложили руку к созданию мифов о знаменитом кошевом. Харьковский исследователь Владимир Маслийчук в книге "ALTERA PATRIA: Нотатки про діяльність Івана Сірка на Слобідській Україні” отслеживает особенности мифологизации образа Ивана Сирко в научных и художественных трудах разных эпох. Автор выделяет своеобразные этапы эволюции этого мифа, обусловленные политикой и особенностями сознания исследователей прошедших лет.
В 60-80 годы XVII столетия произошло очередное столкновение между мусульманским и христианским мирами. Именно тогда подвиги Ивана Сирко вливаются в литературу. То была таинственная эпоха барокко с ее мистикой, декоративностью, "видениями”, "снами” и "чудесами”, которыми пестрели письмена современников. Действующие лица окружались ореолом таинственности, реальные образы напоминали гротескные фигуры теней. В это время Иван Сирко приобретает имидж "завзятого” борца с мусульманами, несмотря на то, что в его практике были и совместные казацко-турецкие походы.
В XIX столетии личность Ивана Сирко привлекла внимание исследователей-романтиков, таких, как М.Костомаров. Они были склонны идеализировать своих героев, считали необходимым показать силу их духа, храбрость и благородство, умение любить и ненавидеть. Таким - страстным, бескорыстным, великодушным - предстает в их трудах и славный кошевой атаман.
Летопись жизни Ивана Сирко — это головокружительная одиссея, в хитросплетениях которой можно и запутаться. Даже год и место его рождения доподлинно неизвестны. Отец Юрий Мыцик, доктор исторических наук из Киево-Могилянской академии, считает, что будущий кошевой родился на Подолье. Большинство исследователей называет его родиной поселок Мерефа на Слобожанщине. Свидетельств о первых 35—40 годах жизни Сирко почти нет.
Дмитрий Яворницкий дал такой портрет знаменитого кошевого: «І за характером, і за всіма своїми діями Сірко представляв собою тип справжнього запорожця. Він був хоробрий, відважний, завзятий, не завжди стійкий, не завжди вірний своїм союзникам; він любив іноді погуляти і добре підвипити і в хмелю показати свій козацький запал; він був схильний хвилинно захопитися новою думкою, новою справою, щоб потім відмовитися від власного наміру й прийти до цілком протилежного рішення... «Нужда закон змінює», — часто говорив Сірко і, очевидно, діяв відповідно до свого улюбленого прислів’я».
Первое из свидетельств о деятельности Сирко — интересная, но и по сей день фактически не задокументированная история участия полка запорожцев в Тридцатилетней войне (1618—1648) на стороне французов.
В 1644 году Богдан Хмельницкий как военный писарь Войска Запорожского в Варшаве встречался с послом Франции графом де Брежи. Через год был таки подписан договор-контракт, и 2500 казаков через Гданьск по морю добрались до французского порта Кале.
Возглавляли этих кондотьеров полковники Сирко и Солтенко. Впереди их ожидали интереснейшие события — осада и штурм неприступной испанской крепости Дюнкерк (которую называли «ключом от Ла-Манша»). Последнюю неоднократно во время многих конфликтов пытались взять французы, но всегда безрезультатно... Казаки «разобрались» с неприятелем за несколько дней.
Следующее упоминание о Сирко находим лишь в 1653 году, когда он после Жванецкой кампании во время Национальной революции догнал со своим отрядом союзников Богдана Хмельницкого — крымских татар — и наголову разгромил их, освободив «ясыр», пленников-подолян. В следующем году он выступает против Переяславской рады, как и большинство запорожцев отказываясь от присяги московскому царю Алексею Михайловичу.
Во второй половине 50-х годов Сирко уже винницкий полковник. Именно тогда он стал известен как очень импульсивный и непредсказуемый воин. После победы гетмана Ивана Выговского над московитами под Конотопом в 1659 году Сирко во главе запорожцев наносит поражение союзникам гетманцев — крымским татарам под Аккерманом и опустошает степной Крым. Через несколько месяцев он также неожиданно (о какой-либо логике нечего и говорить!) отказывается ставить свою подпись, даже в присутствии гетмана Юрия Хмельницкого, под Переяславскими статьями 1659 года. Это был еще более неравноправный договор с Кремлем. Кошевой выступал и против Гадячского соглашения 1658 г. между Речью Посполитой и Гетманской Украиной.
А уже в конце 1660 года Сирко окончательно порывает с Ю.Хмельницким и отправляется на Чартомлыцкую Сечь. Авторитет среди сечевиков он завоевал в походах на Крым 1663—1664 гг., когда освободил из неволи десятки тысяч христианских пленников. В течение десятилетия этот воин неоднократно меняет политическую ориентацию: то содействует победе промосковски настроенного Ивана Брюховецкого в борьбе за гетманскую булаву, то оставляет ряды его сторонников; то воюет с войсками правобережного гетмана Павла Тетери и его польскими союзниками, то вместе с поляками борется с гетманом Петром Дорошенко...
В 1667—1668 годах Сирко несколько неожиданно отходит в тень, став полковником Харьковского слободского полка (дислоцировавшегося в Мерефе). «Там он поддерживает связи с предводителем крестьянской войны в Московщине С.Разиным. В 1672 г. полтавский полковник Ф.Жученко арестовывает Сирко и передает представителям царской администрации», — пишет Виктор Горобец, доктор исторических наук из Киевского Национального университета. Кошевого отправили в ссылку в Сибирь. Однако благодаря заступничеству польского короля Яна ІІІ Собеского Иван Сирко возвращается в Украину (декабрь 1673 года).
В последний период жизни полководец принимает участие в десятках походов на Крым, а также на стороне московских войск в Чигиринском противостоянии (во время первого и второго походов турецко-татарского войска в 1677 и 1678 годах). В 1680 году Сирко готовится к очередному походу на Крым... В «Літопису» Самийла Величко читаем: «...того ж літа, 1 серпня, преставився від цього життя в своїй пасіці Грушовці, похворівши певний час, славний кошовий отаман Іван Сірко... поховано його знаменито... з превеликою гарматною й мушкетною стрільбою і з великим жалем всього Низового війська. Бо це був справний і щасливий вождь, який з молодих літ аж до своєї старості ...не тільки значно воював за Крим і попалив в ньому деякі міста, але також погромлював у диких полях... численні татарські чамбули і відбивав полонений християнський ясир».
Похоронили Ивана Дмитриевича в селе Копуливка. В 1967 году его перезахоронили на другом конце села, потому что воды Каховского водохранилища приблизились к могиле. Прискорбно, но Сирко лежит в земле без головы: череп некоторое время «путешествовал» — в Москву в антропологическую лабораторию, в Никополь и наконец оказался в Днепропетровском историческом музее. На кресте, стоявшем на могиле Сирко, была надпись: «Хто буде сім років перед Великоднем виносити по три заполи на мою могилу, то буде мати таку силу, як я, і знатиме стільки, скільки я». Здесь мы обращаемся к феномену «характерництва». Почти все казацкие гетманы, кошевые атаманы и знаменитые полковники были характерниками (среди них — Дмитрий Байда-Вишневецкий, Иван Пидкова, Самийло Кишка, Северин Наливайко, Петр Сагайдачный, Максим Крывонис, Дмитрий Нечай и крупнейший из них— Иван Сирко). Это казаки, которые владели магией, — могли видеть будущее, события, происходящие за сотни километров в других краях, влияли на сознание людей, лечили смертельные раны (даже ставили на ноги мертвых!), находили сокровища, выходили сухими из воды («на Дніпрі войлок прокладуть і йдуть»). Официальная церковь обвиняла их в колдовстве. Современник так писал о кошевом: «Іван Сірко — превеликий характерник. Недарма його турки називали шайтаном». Для воинов ислама, отуреченных он и впрямь был лихим воином...
По поверьям появление зубного младенца означало – родился будущий убийца. Напуганные крестьяне советовали родителям избавиться от ребенка! Но мальчика спасает отец. Он выносит ребенка к толпе и торжественно провозглашает - этими зубами малыш будет грызть врагов! Никто тогда не знал – это родился украинский дьявол!
За несколько лет он научится останавливать время, ловить пули руками и убивать врага одним взглядом. О нем будут говорить – он - оборотень. Днем - знаменитый полководец Иван Сирко!
Жизнь этого человека окутана легендами. Иван Дмитриевич Сирко (около 1610—1680), славный кошевой атаман Запорожской Сечи, олицетворял, наверное, как никто из когорты выдающихся украинских полководцев XVII века, рыцарский характер. Военный и политический украинский деятель, 12 раз (!) с 1659 года по август 1680-го, то есть до самой смерти, избиравшийся сечевиками кошевым, вполне справедливо считался самым успешным защитником православной веры. Наибольшие лавры он завоевал в борьбе с турками и крымскими татарами. Придирчиво подсчитал количество побед Сирко (при полном отсутствии поражений их набралось 55!) выдающийся исследователь Запорожской Сечи Дмитрий Яворницкий.
Его, лицо историческое, можно считать восприемником мифического Козака-Первопредка и легендарного Козака Мамая. Ибо был он выдающимся характерником и народ, в обход церковных правил, действительно канонизировал его. Сирко – это от серый (сiрий, по-украински), иносказательного прозвища волка. Имеется легенда о соответствующих превращениях кошевого перед вражеским войском, что отвечает древним – уходящим в индоевропейское прошлое – поверьям и воинскому искусству славян. Народ же возвеличил атамана как Сирентия Иоановича Праворучника. Согласно легендам, не брали его ни пули, ни сабли; дважды он воскресал из окроплённой чудодейственным соком земли. А умирая, завещал отрубить себе правую руку, семь лет носить её перед войском, а затем вернуть обратно в курган; «не бойтесь, что я не православный: я есть православный христианин!» По легенде, именно этот завет спас Москву от нашествия 1812 года. А затем великий живописец Илья Репин воссоздал образ народного героя-характерника в своих знаменитых «Запорожцах»...
Существует множество преданий, связанных с именем легендарного "характерника” кошевого атамана Ивана Сирко. Мол, родившись, он сразу стал на ноги и начал грызть лежавший на столе пирог. Сирка "не брали” ни пуля, ни меч. Он умел "усыпить” противника, забравшись в его лагерь под личиной зверя. И даже после смерти атамана его правая рука "помогала” казакам в бою. Ореолом таинственности окутана могила кошевого, которая находится в селе Капуловка на Днепропетровщине. Тот, кто будет щедро поливать ее водой до восхода солнца, обретет исключительные способности...
Интересно, что не только народная молва, но и очень солидные историки приложили руку к созданию мифов о знаменитом кошевом. Харьковский исследователь Владимир Маслийчук в книге "ALTERA PATRIA: Нотатки про діяльність Івана Сірка на Слобідській Україні” отслеживает особенности мифологизации образа Ивана Сирко в научных и художественных трудах разных эпох. Автор выделяет своеобразные этапы эволюции этого мифа, обусловленные политикой и особенностями сознания исследователей прошедших лет.
В 60-80 годы XVII столетия произошло очередное столкновение между мусульманским и христианским мирами. Именно тогда подвиги Ивана Сирко вливаются в литературу. То была таинственная эпоха барокко с ее мистикой, декоративностью, "видениями”, "снами” и "чудесами”, которыми пестрели письмена современников. Действующие лица окружались ореолом таинственности, реальные образы напоминали гротескные фигуры теней. В это время Иван Сирко приобретает имидж "завзятого” борца с мусульманами, несмотря на то, что в его практике были и совместные казацко-турецкие походы.
В XIX столетии личность Ивана Сирко привлекла внимание исследователей-романтиков, таких, как М.Костомаров. Они были склонны идеализировать своих героев, считали необходимым показать силу их духа, храбрость и благородство, умение любить и ненавидеть. Таким - страстным, бескорыстным, великодушным - предстает в их трудах и славный кошевой атаман.
Летопись жизни Ивана Сирко — это головокружительная одиссея, в хитросплетениях которой можно и запутаться. Даже год и место его рождения доподлинно неизвестны. Отец Юрий Мыцик, доктор исторических наук из Киево-Могилянской академии, считает, что будущий кошевой родился на Подолье. Большинство исследователей называет его родиной поселок Мерефа на Слобожанщине. Свидетельств о первых 35—40 годах жизни Сирко почти нет.
Дмитрий Яворницкий дал такой портрет знаменитого кошевого: «І за характером, і за всіма своїми діями Сірко представляв собою тип справжнього запорожця. Він був хоробрий, відважний, завзятий, не завжди стійкий, не завжди вірний своїм союзникам; він любив іноді погуляти і добре підвипити і в хмелю показати свій козацький запал; він був схильний хвилинно захопитися новою думкою, новою справою, щоб потім відмовитися від власного наміру й прийти до цілком протилежного рішення... «Нужда закон змінює», — часто говорив Сірко і, очевидно, діяв відповідно до свого улюбленого прислів’я».
Первое из свидетельств о деятельности Сирко — интересная, но и по сей день фактически не задокументированная история участия полка запорожцев в Тридцатилетней войне (1618—1648) на стороне французов.
В 1644 году Богдан Хмельницкий как военный писарь Войска Запорожского в Варшаве встречался с послом Франции графом де Брежи. Через год был таки подписан договор-контракт, и 2500 казаков через Гданьск по морю добрались до французского порта Кале.
Возглавляли этих кондотьеров полковники Сирко и Солтенко. Впереди их ожидали интереснейшие события — осада и штурм неприступной испанской крепости Дюнкерк (которую называли «ключом от Ла-Манша»). Последнюю неоднократно во время многих конфликтов пытались взять французы, но всегда безрезультатно... Казаки «разобрались» с неприятелем за несколько дней.
Следующее упоминание о Сирко находим лишь в 1653 году, когда он после Жванецкой кампании во время Национальной революции догнал со своим отрядом союзников Богдана Хмельницкого — крымских татар — и наголову разгромил их, освободив «ясыр», пленников-подолян. В следующем году он выступает против Переяславской рады, как и большинство запорожцев отказываясь от присяги московскому царю Алексею Михайловичу.
Во второй половине 50-х годов Сирко уже винницкий полковник. Именно тогда он стал известен как очень импульсивный и непредсказуемый воин. После победы гетмана Ивана Выговского над московитами под Конотопом в 1659 году Сирко во главе запорожцев наносит поражение союзникам гетманцев — крымским татарам под Аккерманом и опустошает степной Крым. Через несколько месяцев он также неожиданно (о какой-либо логике нечего и говорить!) отказывается ставить свою подпись, даже в присутствии гетмана Юрия Хмельницкого, под Переяславскими статьями 1659 года. Это был еще более неравноправный договор с Кремлем. Кошевой выступал и против Гадячского соглашения 1658 г. между Речью Посполитой и Гетманской Украиной.
А уже в конце 1660 года Сирко окончательно порывает с Ю.Хмельницким и отправляется на Чартомлыцкую Сечь. Авторитет среди сечевиков он завоевал в походах на Крым 1663—1664 гг., когда освободил из неволи десятки тысяч христианских пленников. В течение десятилетия этот воин неоднократно меняет политическую ориентацию: то содействует победе промосковски настроенного Ивана Брюховецкого в борьбе за гетманскую булаву, то оставляет ряды его сторонников; то воюет с войсками правобережного гетмана Павла Тетери и его польскими союзниками, то вместе с поляками борется с гетманом Петром Дорошенко...
В 1667—1668 годах Сирко несколько неожиданно отходит в тень, став полковником Харьковского слободского полка (дислоцировавшегося в Мерефе). «Там он поддерживает связи с предводителем крестьянской войны в Московщине С.Разиным. В 1672 г. полтавский полковник Ф.Жученко арестовывает Сирко и передает представителям царской администрации», — пишет Виктор Горобец, доктор исторических наук из Киевского Национального университета. Кошевого отправили в ссылку в Сибирь. Однако благодаря заступничеству польского короля Яна ІІІ Собеского Иван Сирко возвращается в Украину (декабрь 1673 года).
В последний период жизни полководец принимает участие в десятках походов на Крым, а также на стороне московских войск в Чигиринском противостоянии (во время первого и второго походов турецко-татарского войска в 1677 и 1678 годах). В 1680 году Сирко готовится к очередному походу на Крым... В «Літопису» Самийла Величко читаем: «...того ж літа, 1 серпня, преставився від цього життя в своїй пасіці Грушовці, похворівши певний час, славний кошовий отаман Іван Сірко... поховано його знаменито... з превеликою гарматною й мушкетною стрільбою і з великим жалем всього Низового війська. Бо це був справний і щасливий вождь, який з молодих літ аж до своєї старості ...не тільки значно воював за Крим і попалив в ньому деякі міста, але також погромлював у диких полях... численні татарські чамбули і відбивав полонений християнський ясир».
Похоронили Ивана Дмитриевича в селе Копуливка. В 1967 году его перезахоронили на другом конце села, потому что воды Каховского водохранилища приблизились к могиле. Прискорбно, но Сирко лежит в земле без головы: череп некоторое время «путешествовал» — в Москву в антропологическую лабораторию, в Никополь и наконец оказался в Днепропетровском историческом музее. На кресте, стоявшем на могиле Сирко, была надпись: «Хто буде сім років перед Великоднем виносити по три заполи на мою могилу, то буде мати таку силу, як я, і знатиме стільки, скільки я». Здесь мы обращаемся к феномену «характерництва». Почти все казацкие гетманы, кошевые атаманы и знаменитые полковники были характерниками (среди них — Дмитрий Байда-Вишневецкий, Иван Пидкова, Самийло Кишка, Северин Наливайко, Петр Сагайдачный, Максим Крывонис, Дмитрий Нечай и крупнейший из них— Иван Сирко). Это казаки, которые владели магией, — могли видеть будущее, события, происходящие за сотни километров в других краях, влияли на сознание людей, лечили смертельные раны (даже ставили на ноги мертвых!), находили сокровища, выходили сухими из воды («на Дніпрі войлок прокладуть і йдуть»). Официальная церковь обвиняла их в колдовстве. Современник так писал о кошевом: «Іван Сірко — превеликий характерник. Недарма його турки називали шайтаном». Для воинов ислама, отуреченных он и впрямь был лихим воином...